Годы спустя, уже после распада Битлов, Джордж Мартин откровенно признался:
«Они не рассматривались как композиторы. Я не увидел, что они могут вообще что-то сочинять».
Песня «Love me do» мне показалась довольно бледной, но это было лучшее, что мы могли записать.
У них ничего другого не было, а я не просил, чтобы они показали мне что-то ещё. Как музыканты они были весьма адекватны – они могли довольно хорошо играть на гитарах, обладая свободным звучанием».
Пройдёт совсем-совсем немного времени, и Мартина осенит:
«И тут до меня дошло: это группа, разделить которую нельзя !»
И я должен работать с ними именно как с группой.
Эта неповторимая гармония, этот уникальный звуковой сплав, – вот что будет их лицом. Это было как раз тем смутным ощущением, которое поразило меня ещё при прослушивании демо-дисков.
Я не мог сравнить это со звучанием ни одной другой группы в мире поп-музыки, включая десятки американских, которые я слышал».